1 февраля 2017 г. оказалась особенной, настоящей и пестрой третейской средой для всей третейской среды в РФ.
В самом деле, с 1 февраля разрешается заключать арбитражные соглашения о передаче в третейский суд корпоративных споров (ч. 7 ст. 13 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 409-ФЗ). Корпоративная и третейская революция, о необходимости которой все время говорили со времен спора «Максимов—НЛМК», свершилась. Как высказался в связи со всем нижесказанным партнер одной из юридических фирм в Москве: «Вижу, что все готовы к наплыву корпоративных споров в России!».
Это 1 февраля стало еще одной важной точкой в ходе реформы в свете ч. 12 ст. 52 «Заключительные положения» Федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (далее — Закон об арбитраже): «Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате Российской Федерации обязаны до 1 февраля 2017 года утвердить, разместить на своем сайте в информационно-телекоммуникационной сети „Интернет“ и депонировать в уполномоченном федеральном органе исполнительной власти правила постоянно действующего арбитражного учреждения, соответствующие требованиям настоящего Федерального закона, в которых указывается в том числе, что они осуществляют администрирование споров в соответствии с ранее заключенными арбитражными соглашениями, а также порядок применения новых (измененных) правил в отношении заключенных ранее арбитражных соглашений и начатого ранее арбитража. Указанные правила, размещенные на сайте в информационно-телекоммуникационной сети „Интернет“ в предусмотренном настоящим Федеральным законом порядке, действуют с даты их депонирования в уполномоченном федеральном органе исполнительной власти».
При этом будем исходить из того, что указание «до 1 февраля 2017 года» означает «по 31 января 2017 года включительно», а не «по 1 февраля 2017 года включительно» (непростой вопрос, но тут от рассмотрения его воздержимся; впрочем, имевшие место события такое предположение подтвердили).
Правила МКАС и МАК были депонированы в Минюсте РФ 27 января 2017 г.: http://minjust.ru/ru/deyatelnost-v-sfere-treteyskogo-razbiratelstva/deponirovannye-pravila-arbitrazh.... См. также сообщение «МКАС и МАК при ТПП РФ — первые в России постоянно действующие арбитражные учреждения, правила которых депонированы в Минюсте России в соответствии с новым законодательством об арбитраже»: http://mkas.tpprf.ru/ru/news/mkas-i-mak-pri-tpp-rf-pervye-v-rossii-postoyanno-deystvuyushchie-arbitr... (было размещено 31 января 2017 г., хотя потом на сайтах МКАС и МАК указание на день публикации было изменено на 27 января 2017 г. (доказательством этого служит это ссылка: http://tpprf.ru/ru/news/mkas-i-mak-pri-tpp-rf-pervye-v-rossii-postoyanno-deystvuyushchie-arbitrazhny....
Правила МКАС и МАК также были опубликованы на сайте Минюста РФ все в ту же самую третейскую среду: 1 февраля 2017 г. (хотя потом четкое указание на это с сайта Минюста было удалено). А на сайте МКАС и МАК 31 января 2017 г. было сообщено, что «В ближайшее время депонированные Правила МКАС и МАК при ТПП РФ будут размещены на официальном сайте Палаты» (см. приведенную выше ссылку).
Это, безусловно, неточно: закон требует размещать правила на сайтах МКАС и МАК, а не на сайте ТПП. Сайт ТПП РФ (http://tpprf.ru) и сайты как МКАС (http://mkas.tpprf.ru), так и МАК (http://mac.tpprf.ru), являются самостоятельными, даже если доменные имена второго уровня для сайтов МКАС и МАК отделены точкой от следующего сразу за ними доменом первого уровня.
Впрочем, и в ч. 12 ст. 52 Закона об арбитраже допущена неточность: что значит то, что МКАС и МАК обязаны разместить правила «на своем сайте»? Разве у них единый сайт? Нет. Но это, впрочем, несущественная мелочь.
При этом общеизвестно, что правила МКАС и МАК были размещены на их сайтах 2 февраля 2017 г. с 11 до 12 часов утра по московскому времени, хотя теперь там и указано на 31 декабря 2017 г.
Очевидно, что ввиду этого в любом случае требование ч. 12 ст. 52 Закона об арбитраже о сроках ТПП РФ, МКАС и МАК не смогли, к сожалению, по внутренним организационным причинам соблюсти, даже если толковать указание «до 1 февраля 2017 года» как «по 1 февраля 2017 года включительно». Но т.к. санкций никаких за такое несоблюдение (как и за датирование информации на сайтах задним числом) не имеется, далее останавливаться на этом нет никакого смысла (хотя такое датирование задним числом приветствовать никак нельзя).
В свете всего сказанного 1 февраля 2017 г. оказалось не только настоящей третейской средой, но и гетерогенной, пестрой.
Однако все же важнее и интереснее некоторые иные вопросы.
1. Согласно логике и словоупотреблению в ч. 12 ст. 52 Закона об арбитраже («утвердить, разместить… и депонировать») правила сначала должны утверждаться со стороны МКАС и МАК, затем размещаться на их сайтах, а затем депонироваться в Минюсте РФ.
На деле все вышло иначе: сначала депонирование, затем размещение (сначала на сайте Минюста РФ 1 февраля 2017 г., потом на сайтах МКАС и МАК 2 февраля 2017 г.). Но об этом ниже.
При этом правила не были утверждены ни МКАС, ни МАК, как того требует ч. 12 ст. 52 Закона об арбитраже: их утверждала ТПП РФ.
Почему? Из-за нестыковки в новых арбитражных законах.
Согласно Положению о МКАС и Положению о МАК (приложения к Закону 1993 г. «О международном коммерческом арбитраже») «2. Торгово-промышленная палата Российской Федерации утверждает арбитражный регламент (правила) (либо отдельные регламенты (правила) в отношении различных видов и процедур третейского разбирательства) Международного коммерческого арбитражного суда, список арбитров, порядок исчисления арбитражного сбора, ставки гонораров арбитров и другие расходы Международного коммерческого арбитражного суда, оказывает иное содействие в его деятельности и несет ответственность за его деятельность перед сторонами арбитражного разбирательства в соответствии с законодательством Российской Федерации»; «1. …Торгово-промышленная палата Российской Федерации утверждает арбитражный регламент (правила) (либо отдельные регламенты (правила) в отношении различных видов и процедур третейского разбирательства) Морской арбитражной комиссии, список арбитров, порядок исчисления арбитражного сбора, ставки гонораров арбитров и другие расходы Морской арбитражной комиссии, оказывает иное содействие в ее деятельности и несет ответственность за ее деятельность перед сторонами арбитражного разбирательства в соответствии с законодательством Российской Федерации».
Так что же превалирует: ч. 12 ст. 52 Закона об арбитраже или правила таких Положений?
Может, тут применимо правило Lex specialis derogat generali?
Вряд ли, даже если Закон 1993 г. «О международном коммерческом арбитраже» и является специальным по отношению к Закону об арбитраже: ведь речь здесь идет о сравнении норм, а не законов, а все такие нормы посвящены именно МКАС и МАК.
Наверное, должно помочь правило Lex posterior derogat priori, ведь Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. № 409-ФЗ, которым были изменен Закон 1993 г. «О международном коммерческом арбитраже», рассматривался в Федеральном собрании РФ после Закона об арбитраже, и номер у него больше на 27 единиц, и подписан он был Президентом РФ на 5 минут позднее (в 19:25, см. http://www.kremlin.ru/acts/news/page/42)? Почему бы нет?
Однако дело еще в том, что Закон об арбитраже в ст. 2 «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» проводит четкое различие между «правилами арбитража» и «правилами постоянно действующего арбитражного учреждения»: «10) правила арбитража — правила, регулирующие арбитраж, в том числе администрируемый постоянно действующим арбитражным учреждением;
<…>
12) правила постоянно действующего арбитражного учреждения — уставы, положения, регламенты, содержащие в том числе правила арбитража и (или) правила выполнения постоянно действующим арбитражным учреждением отдельных функций по администрированию арбитража, осуществляемого третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора;». Как видно, второе понятие шире первого.
А между тем согласно ч. 12 ст. 52 Закона об арбитраже МКАС и МАК должны были утвердить именно правила постоянно действующего арбитражного учреждения, тогда как согласно Положениям о них ТПП РФ утверждает только правила арбитража. Кто же тогда, даже если использовать правила Lex posterior derogat priori, должен был утверждать правила постоянно действующего арбитражного учреждения? Очевидно, что МКАС и МАК. Но это не случилось.
Выход, наверное, в п. 9 ст. 2 «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» Федерального закона об арбитраже: «постоянно действующее арбитражное учреждение — подразделение некоммерческой организации, выполняющее на постоянной основе функции по администрированию арбитража;».
Согласно Аристотелю Totum maior summa partum (Целое больше суммы частей), ввиду чего можно утверждать, что утверждение правил со стороны ТПП РФ является одновременно их утверждением со стороны МКАС и МАК.
Правда, это входит в противоречие с указанием в Положениях о МКАС и МАК на то, что они являются «самостоятельными учреждениями».
Тогда, видимо, для разрешения этого логического вопроса, заданного двумя новыми законами, нужно было утверждать правила, соответственно, и со стороны МКАС и МАК, и со стороны ТПП РФ. Но это места не имело.
2. Вернемся к вопросу о том, что должно быть первым: депонирование и потом размещение на сайтах МКАС и МАК, или все наоборот?
С точки зрения логики и удобства сторон споров — размещение на сайтах.
Тогда для сторон все прозрачно, они уже знают о содержании правил и ждут момента их вступления в силу, который связан с депонированием.
На это указывает и последовательность слов в ч. 12 ст. 52 «Заключительные положения» Закона об арбитраже: «утвердить, разместить на своем сайте… и депонировать».
При обратной последовательности получается следующее: правила депонированы, ввиду этого вступают в силу, но не размещены на сайтах (кстати, ст. 44 Закона об арбитраже и Порядке направления постоянно действующим арбитражным учреждением уведомления о размещении на своем сайте в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» депонированных правил арбитража (утв. приказом Минюста РФ от 31 августа 2016 г. № 200) предусматривают именно такую последовательность, но ее анализ выходит за рамки настоящей заметки. Впрочем, порождаемые именно такой последовательностью вопросы в соответствующих правилах урегулировать не сложно).
И это не беспредметный спор о курице или яйце, а очень важный момент: по общему правилу новые правила должны применяться к разбирательствам, начатым со дня их вступления в силу, если стороны не договорились об ином.
Встает вопрос: а когда новые депонированные правила МКАС и МАК вступили в силу?
В них самих указывается, что «с даты депонирования в уполномоченном федеральном органе исполнительной власти». Попутно отметим, что формулировку, например, § 47 «Действие Правил» Правил арбитража международных коммерческих споров МКАС («Правила вступают в силу с даты депонирования в уполномоченном федеральном органе исполнительной власти и применяются к арбитражным разбирательствам, начатым с этой даты, если стороны не договорились об ином, либо если иное не вытекает из существа их положений или применимого законодательства об арбитраже») нельзя толковать так, что слова «если стороны не договорились об ином, либо если иное не вытекает из существа их положений или применимого законодательства об арбитраже» относятся к словам «Правила вступают в силу с даты депонирования».
Значит, эти правила вступили в силу в пятницу (27 января 2017 г.), а т.к. опубликованы они изначально были лишь на сайте Минюста РФ в среду (1 февраля 2017 г.), то на истца, который подавал бы иски в МКАС или в МАК 30 или 31 января 2017 г., такие правила уже бы распространялись, даже если он об их содержании не знали и не мог знать? А ведь исковое заявление в МКАС или в МАК можно было бы послать в МКАС или в МАК по почте 28 или 29 января 2017 г. и в таком случае именно день такой отправки считался бы днем его подачи.
Целых 4 полных дня распространения на истцов новых правил, о которых они не знали и не могли знать?
Ну, хорошо, не 4, а 2 полных дня, если учитывать то, что сведения о депонировании могли быть размещены на сайте Минюста РФ не в пятницу, 27 января 2017 г., а в понедельник, 30 января 2017 г., ведь можно предположить, что после этого истцы, располагая сведениями о таком размещении, должны были дождаться текстов правил (от важного вопроса о риске истечения срока исковой давности тут для простоты отвлечемся).
Причем два выходных дня, в которые исковые заявления вряд ли кто подает. Вроде как не страшно. Хотя и не идеально, само собой.
Однако вывод «не страшно» верен только при условии, что размещение правил МКАС и МАК на сайте Минюста РФ считается достаточным.
Так ли это?
3. Что с юридической точки зрения должно иметь значение — размещение правил МКАС и МАК на их сайтах или же на сайте Минюста РФ?
Учитывая формулировки и логику изложения в ч. 12 ст. 52 «Заключительные положения» Закона об арбитраже («Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате Российской Федерации обязаны до 1 февраля 2017 года утвердить, разместить на своем сайте… правила… Указанные правила, размещенные на сайте в информационно-телекоммуникационной сети „Интернет“ в предусмотренном настоящим Федеральным законом порядке, действуют с даты их депонирования в уполномоченном федеральном органе исполнительной власти») это должны быть сайты МКАС и МАК.
Заключительные слова «размещенные на сайте в информационно-телекоммуникационной сети „Интернет“» не следует понимать как указывающие на сайт Минюста РФ.
Правила МКАС и МАК были размещены на их сайтах именно 2 февраля 2017 г., хотя теперь там указание на 31 января 2017 г.
А последнее предложение в частично только что приведенной ч. 12 ст. 52 четко указывает на то, что эти правила действуют со дня их депонирования именно при условии, что они размещены на сайтах МКАС и МАК.
Значит, получается, что с 2 февраля 2017 г. им придана обратная сила: с 27 января 2017 г.
Весьма неудачная ситуация.
Можно, конечно, утверждать, что любое заинтересованное лицо и так могло узнать о содержании новых правил на сайте Минюста РФ, что правило Caveat emptor требует от истцов максимальной тщательности и дотошности, что ввиду этого их возможные ссылки на отсутствие правил на сайте МКАС и МАК будут недобросовестными, и что вообще несколько дней ничего не решают, как и разница в один день между 1 и 2 февраля 2017 г.
Но зачем тогда требования закона и указания в Положениях о МКАС и МАК на их самостоятельность, если для того, чтобы понять, по каким правилам они функционируют, надо сначала исследовать сайт Минюста РФ? И как же забота о сторонах? Никак, что очевидно.
4. Попутно отметим еще одну мелкую неточность в ч. 12 ст. ст. 52 «Заключительные положения» Закона об арбитраже: в ней говорится о правилах, «размещенных на сайте… в предусмотренном настоящим Федеральным законом порядке».
Однако никакого порядка размещения на сайте этот закон не предусматривает.
5. Последнее предложение в ч. 12 ст. ст. 52 «Заключительные положения» Закона об арбитраже устанавливает: «Указанные правила… действуют с даты их депонирования…».
Слово «Указанные» отсылает, видимо к началу этой ч. 12, где говорится о правилах МКАС и МАК, «соответствующих требованиям настоящего Федерального закона, в которых указывается в том числе, …порядок применения новых (измененных) правил в отношении заключенных ранее арбитражных соглашений и начатого ранее арбитража».
Допустимо ли сделать ввиду этого вывод, что если, предположим, в таких правилах имеются какие-то расхождения с законами, то данные правила уже не действуют в целом? Можно полагать, что желающих найти такие несоответствия будет немало.
Но, само собой, такой вывод был бы с логической точки зрения неверен.
Выводы. Получается, что новые законы об арбитраже продолжают ставить на практике вопросы. Без сомнения, и будут ставить. Причем носящие скорее юридико-технический характер и вполне решаемые. Главное — видеть их, понимать, стремиться найти адекватный ответ на них, а также уметь сложности предвидеть и предотвращать. При этом такие вопросы могут быть весьма острыми (достаточно вспомнить указанный выше момент об обратной силе правил).
Отрадна еще одна вещь: пока что Минюст РФ не проявляет в третейской сфере ту степень дотошности, которую он демонстрирует, например, в отношении уставов некоммерческих организаций. Он готов также соглашаться и с исправлениями дат задним числом, не реагировать на нарушение сроков. Очень либеральный подход. Иными словами, все, намеренные обратиться в Совет по совершенствованию третейского разбирательства, могут исходить из того, что надпись «Входящие, оставьте упованья» там сейчас не висит.
Автор публикации А.Муранов, управляющий партнер Коллегии адвокатов "Муранов, Черняков и партнеры".
